О любви, о Родине, о футболе.
Злая, уставшая, ноги не слушающиеся перебираю, стараюсь как можно быстрее. Сообщения на телефоне вещают, стол заняли, ждут, а я всё ещё на перроне считаю секунды на мерзко-зеленоватом табло,духота пробравшаяся в метро с толпой туристов раздражает ничуть не меньше. Не была же никогда заинтересована в этом плебейском зрелище пинания мяча по полю в количестве человек более чем необходимом, а тут вдруг прозрела.
В самом деле, зачем же я так злостно вру, было же детство с папой, у которого пиво и футбол, а у меня детский азарт и редкие моменты мужского воспитания. Усядусь тупо глазея в телевизор, ничего не понимая, периодически пытаясь блеснуть наивным вопросом, на который отец, если уже достаточно выпито, мог и не огрызнуться, а даже промычать что-то вразумительное.
По истечении этих лет моих знаний не прибавилось, только азарта под воздействием алкоголя стало больше. Успев к самому началу, я быстро окинув всех приветсвиями, устремляюсь к бару. По случаю такого праздника простое испанское разливное никуда не годится, а не найдётся ли чего поинтересней. Отзывчивости бармена не было предела и он налил попробовать немного горького крафта, который сразу пришелся мне, не искушенной, по вкусу. Удивился, посмеялся, но продолжил мне наливать уже объем покрупнее, сетуя на то, что можно было попробовать и больше сортов. Растянув спасибо во все зубы, я спешно устремилась к столу знакомых лиц, среди которых очень кстати находились представители вражеского лагеря. А тут ещё как назло компания в составе не столь юном, да ещё и с кокошником, уселись на оставшиеся места нашего стола и в точности за моей спиной. Уж спереди меня никак не могло оказаться не столь достопочтенного господина, который сразу после начала матча изволил каждый раз оборачиваться ко мне и замечать на своём превосходном английском, что слово, которое я выкрикиваю, он прекрасно знает, что озачает в русском языке и не пристало такой чудной девушке так неистово его выкрикивать. Как оказалось в последствии из всего моего словарного запаса он знал только это слово на С, а вот на Х и Б и для некоторых ещё кажется его русского не хватило. Ох, судя по тому как чудесно вливалось пиво и выкрикивалась брань в исполнении меня, таки хотел мой отец мальчика, но появилась я. Товарищ спереди быстро понял, точнее после замечаний пяти, что бороться со мной бесполезно, а вот барышня сзади наоборот заявила о себе, попросив жестикулировать как можно аккуратней, а то размах моей руки достает ей почти до самого бокала пива. И как водится, с этого и начался наш совместный просмотр игры с редкими фразами, тостами и взаимными переживаниями. Обменявшись некоторыми фактами из собственной жизни, пропустив это через пару глотков мы так и остались неразлучны до самого конца и даже осознав поражение, мы словно по инерции выплыли в тумане своей горечи на улицу из бара, столпились в круг и молча закурили. Забыв даже о тех, с кем нужно было разделить печаль в первую очередь, я лишь мельком успела окинуть с тоской барную стойку, поблагодарить и попрощаться. Не расслышав слов соболезнования, уже втягиваю свинцовый дым малборо, рыщу в сумочке штопор, для вдруг из ниоткуда появившейся у моих новых знакомых, бутылки вина. Широкие аллеи, большой проспект освещенный со всех сторон, я не без опаски перенимаю бутылку в свои руки и сделав крупный глоток, тяжело выдыхаю пары вина и сигаретного дыма, скорби и печали. Тут из ниоткуда возникает миниатюрная улыбчивая девочка-официант и после дежурного вопроса о том, говорю ли я по испански тянет мне сложенный в несколько раз тетрадный листок. В недоумении я вытягиваю руку, продолжая слушать её быстрый поток фраз с налетом некоторого волнения. Раскрывая записку наконец смысл её слов для меня проясняется, в записке номер и имя, смешная надпись в попытке совладать с могучим русским, великим и ужасным языком. Улыбка растягивается не только на моём лице, но и наш импровизированный кружок веселеет стремительно. Короткие смешки о том, что проиграть мы проиграли, но и любви никто не отменял. Недолго подержав улыбку на своем лице, я снова принимаю выражения той драмы, что неизмено свойственна и так важна для тех, кто родился на просторах, принятых называть русскими. Нет, сегодня не способен никто из местных аборигенов меня ни понять, ни уж тем более утешить. Да что знают они о том, что я чувствую о том, когда вижу эти трибуны плачущих в отчаянии людей,мечущихся в надежде, такой чистой и по детски наивной вечной надежде на лучший исход. И если кто-то из них думает, что меня нет там, что я за тысячи километров по причине нелюбви... Как же сильно они ошибаются! Никто не любит так, кто далеко, не чувствует так, кому не прикоснуться, так часто снов не видит об этой земле, на которую ему ступить не так просто. Иногда уезжают от любви, чтобы потом она не растерзала на куски, не пережевала, не выплюнула и забыла. Вечная любовь-любовь издалека.
